[Midori-sama]

Автор: Фаолин
Фендом: Katekyo hitman Reborn!
Пейринг: Dark!Гокудера / Ямамото
Рейтинг: R
Примечание: Написано на Cold Reborn! По заявке "Dark!Гокудера | Ямамото. «Я не дам такому, как ты, себя трахнуть». R!"
От автора: Ура! Заказчик найден!

- Я не дам такому, как ты, себя трахнуть, - довольно ухмыляется Гокудера, все еще приходя в себя после потрясающего оргазма.
Кто бы мог подумать, что Ямамото окажется настоящим волшебником в постели… А с виду такой примерный мальчик, просто сама невинность. Правильно говорят про омут и обитающих там чертиков. Порой Гокудере начинает казаться, что в глазах Такеши прыгают не солнечные смешинки, а замаскированные под них дьяволята. Что и подтверждается сексуально-эксперементальным путем.
- Почему? – блаженно щурится Ямамото, обвивая сильными руками талию Урагана. Даже в полумраке видны темные пятна на шее Такеши, оставленные на память о бурной ночи. Интересно, как он собирается объяснять это отцу, если тот вдруг просечет, откуда взялась такая красота? Впрочем, это уже не его, Гокудеры, проблема – Ямамото прекрасно знал, с кем ложится в постель, так что взятки гладки. Да и как Хаято мог не пометить то, что по праву принадлежит ему?
- Не заслужил.
- Да ладно тебе. Я осторожненько… - целует розовый сосок, медленно и обстоятельно обводит его языком, словно художник, прорисовывающий контур.
- Осторожненько тем более, - отрезает Хаято, запуская пятерню во взлохмаченные волосы Хранителя Дождя и заставляя Такеши покорно откинуть голову назад.
Ямамото такой послушный, такой покладистый, такой открытый… Разве можно вот так доверять Гокудере, человеку, которому ничего, кроме секса, от тебя не требуется? Вообще, как можно настолько слепо верить людям? Где этого парня воспитывали? В тепличных условиях? Ну разве можно позволить себе лечь под такого? Это же просто себя надо не уважать.
- А такой, как я, это какой?
- Придурочный.
- Брось, Гокудера. Я справлюсь, обещаю. Давай, - еще один поцелуй, на сей раз в солнечное сплетение. И взгляд этих чертовых щенячьих глаз, в которые Хаято так любит заглядывать. Судя по всему, кто-то свыше решил, что у Хранителя Урагана слишком легкая доля и в наказание наделил Ямамото такими добрыми глазищами и очаровательной улыбкой, на которую просто невозможно не купиться.
- Ты что, не понял? Нет, значит нет. Найди себе девчонку, если так неймется.
- Зачем мне девчонка?
- Совсем тупой? Ноги перед тобой раздвигать, вот зачем, идиот. Любая в классе согласится, если ты не в курсе.
- А мне любая не нужна.
Вот же черт. Ну что за собачья преданность такая? Похвально, конечно, но не в этом случае.
- Найди себе нелюбую, блин. У тебя их толпа.
- Не нужна мне девчонка. Я тебя хочу.
- А я тебя – нет.
Скажи Гокудере нечто подобное, и смельчака пришлось бы реанимировать в ожоговом отделении. Безуспешно, разумеется. А Ямамото только едва заметно пожимает плечами и спускается ниже, выцеловывая на животе Хаято одному ему известный узор. Горячий язык щекочет чувствительную кожу, скользит во впадинку пупа, заставляя Гокудеру сменять гнев на милость. Чертов бейсбольный придурок слишком хорошо знает тело любовника, знает, как расслабить и довести до нетерпеливой дрожи. Даже успокаивать после кровопролитных драк научился, а это дело не из простых и тем более не из безопасных. Но у Ямамото, судя по всему, отсутствует чувство самосохранения, когда дело касается Гокудеры. Напрочь отсутствует.
Хаято и сам не совсем понимает, почему не послал Ямамото после их первого раза. Ведь все просто: перепихнулись и разбежались полюбовно, оставшись друзьями и конкурентами по старой привычке. И зачем затащил Такеши в кладовую после урока физкультуры тоже так и не понял. И уж тем более неясно, какого черта не послал его на все четыре стороны после столь неумелого минета.
Крутить роман с бейсбольным придурком в планы Хранителя Урагана никак не входило. Все, чего желал и добивался Гокудера, это место Правой Руки Десятого Вонголы и никаких обязательств, кроме необходимости подчиняться новоиспеченному трусоватому Боссу, который без Реборна и шагу ступить не может. Ну да черт с ним. И пожалуйста, бонус впридачу в лице вечноулыбающегося Такеши, ходящего за Хаято хвостиком. Вот уж свезло так свезло…
- Ты меня не расслышал, придурок?
- Расслышал, - опускается еще ниже, почти касаясь губами серебристых волос на лобке и поглаживая напрягшийся член Гокудеры сквозь прохладную ткань простыни. Зараза…
- Тогда разговор окончен. Еще вопросы? – новая сигарета занимает свое законное место в губах, терпкий дым заполняет легкие. Минет и хорошие сигареты – прекрасное сочетание. Лучше разве что мороженое и медленный, чувственный секс в позе наездницы. Но это они с Ямамото опробуют чуть позже…
- Есть один вопрос. Как ты хочешь?
Его точно в теплице воспитывали и с самого детства внушали, что в мире нет нехороших людей и каждого можно очаровать непомерной добротой и терпением. Иначе у Гокудеры просто нет объяснения такой сверхъестественной покладистости. Нет, конечно, есть еще одно, под пафосным названием «любовь», но это все сказки, а в сказки Хаято не верит с восьми лет. Зато верит в заложенные природой инстинкты и химию тела.
- Медленно, - после недолгих раздумий отвечает Гокудера, недвусмысленно подталкивая Ямамото вниз.
- Хорошо, - Такеши одаривает любовника до зубного скрежета теплой улыбкой и тянет простыню. Гокудере уже не привыкать к ощущению полной обнаженности перед этим человеком, не привыкать к безумно возбуждающим прикосновениям горячего языка к члену и успокаивающим поглаживаниям. За последние пару месяцев Ямамото достиг совершенства; больше нет вопросительного взгляда «так нравится?», нет неумелых движений и смущенного румянца, разлитого по щекам. Гокудера порой даже скучает по неопытности партнера – развращать солнечного мальчика-одуванчика было на удивление приятно.
- Да, вот так… - пальцы привычно перебирают взлохмаченные угольно-черные волосы, периодически соскальзывая на шею и лаская за ухом. Кто бы мог подумать, что у Ямамото там эрогенная зона: достаточно лишь правильно прикоснуться, чтобы заставить Такеши стонать в голос от удовольствия. А если поласкать это местечко языком… Ммм…
Гокудере хочется выдать целый поток мата, когда Ямамото выпускает пульсирующую плоть изо рта, чтобы облизнуть губы. Хаято наблюдает, как язык быстро скользит по покрасневшим губам и скрывается, чтобы через секунду затанцевать по блестящей влажной головке. Нежно-нежно… Черт бы тебя побрал, Ямамото… Благодетель хренов…
- Твою мать, иди сюда, - Гокудера понимает, что делает, только когда ощущает тяжесть чужого тела и чужие губы у себя на губах. Такеши громко выдыхает, словно и не дышал все это время, и послушно впускает язык Урагана себе в рот.
Поцелуи Хаято – особое удовольствие для Хранителя Дождя. Создается впечатление, что солнечный мальчик даже от секса не получает столько радости, сколько от поцелуев… Необъяснимо, но факт.
- Ну пожалуйста…
Снова здорово. Сказано «нет» и точка, упрямый дурак.
- Не обольщайся, - охлаждает пыл нетерпеливого любовника Гокудера, с неожиданной силой подминая Такеши под себя. – Я всегда буду сверху.
Нет, все-таки этот парень – непростая штучка. Вроде и не требует ничего, лишь мягко предлагает и просит, прекрасно зная, что получит колкий отказ.
Ямамото опасен по-своему: природной искренностью и уступчивостью. И не заметишь, а тебе уже раздвинут ноги и отымеют, как наивную девчонку в подъезде. И самое идиотское, что сам дашь на это согласие…
Вот и сейчас Такеши невинно улыбается и приглашающе разводит колени, поглаживая Гокудеру по спине. Никаких возражений и недовольства, бери – не хочу.
За что можно невзлюбить Ямамото? За детскую наивность, порой оказывающуюся куда продуктивнее пары динамитных шашек? За чертовы глаза, которые смотрят на тебя так, будто ты самый лучший человек на свете? За доверчивость, не позволяющую солгать ему в лицо? Или за то, что его хочется баловать, как девчонку, в которую умудрился втюриться с первого взгляда?
Гокудера не может найти ответа. В любом случае, всегда есть контро-меры на случай, если Такеши подойдет ближе, чем требуется. Достаточно вспомнить унизительный удар, полученный во время боя с Гаммой, и все сразу становится на свои места.
Хаято никогда не позволит себе чувствовать к бейсбольному придурку больше, чем сам пожелает. И не будет жмуриться от удовольствия, погружаясь в разгоряченное тело и слыша стоны удовольствия вперемешку с какими-то глупостями о том, какой Гокудера прекрасный. Ямамото может хоть поэмы об этом слагать, его право. Лишь бы не заставлял его, Гокудеру, в них верить.