Автор: Фаолин
Фендом: Katekyo hitman Reborn!
Персонажи: Хибари Кея, мать Кеи, отец фоном.
Примечание: Написано на Hot Reborn! По заявке «Хибари. Проблемы в семье. Причины, по которым он днюет и ночует в школе. NH!»


- Кея, почему твоя птица опять летает по дому? - мать кричит. Она постоянно говорит на повышенных тонах, словно ее ребенок с рождения глуховат. В детстве Кея всегда зажимал уши, когда Хибари Норико переходила на ультразвук, но позже отучил себя от этого, лет этак в пять. Закрыть уши ладонями все равно, что спрятаться, а это проявление слабости. С тобой говорят - отвечай. На тебя кричат - слушай. И никак иначе.
- Я его поймаю, - обещает Кея и уже направляется к двери, но не тут - то было.
- Ты всегда говоришь, что поймаешь, а потом весь дом в перьях!
Так уж сложилось, что мать - единственный человек на планете, который может задеть за живое ничего не значащим, необоснованным упреком.
- Я его всегда ловлю, - повернуться лицом и посмотреть в глаза. В детстве Кею взгляд матери всегда заставлял нервничать. Быстрый, перескакивающий с предмета на предмет.
"Твоя мама очень устает на работе" - объяснял ему отец, взлохмачивая волосы сына. - "Не обижайся на нее, она просто такой человек".
Просто такой человек.
Вот и все оправдание постоянным упрекам, сыплющимся, как из рога изобилия. Кея никогда не мог принять это как данность. Ведь это же так просто - перестать кричать, ограничить нескончаемый поток эмоций. Просто побыть взрослой, хотя бы иногда.
- Прекрати меня обманывать, Хибари Кея, - вот он, последний звонок. На следующей фразе должны начаться вопли. - Ты все время меня обманываешь!
- Это неправда.
- Как же, не правда, - она отворачивается к столу и начинает нарезать овощи тонкими полосками. Сегодня ее очередь работать по хозяйству. А, значит, обедать и ужинать Кея будет в школе. Еда, приготовленная Норико, в рот просто не полезет, даже если будет очень вкусной. - Ты даже за своим питомцем не можешь уследить, какой же ты хозяин?
- Могу.
- Шляешься непонятно где допоздна со своими непонятными друзьями... - нож двигается быстрее, громко стуча о столешницу. - Из школы тебя не дождешься. Тебя что, после уроков оставляют?
- Мама, у меня есть обязанности. Я Глава Дисциплинарного Комите...
- И этот твой Дисциплинарный Комитет тоже непонятно что!
Негодование мощной волной поднимается в груди, но Кея подавляет его волевым усилием.
И как этой женщине всегда удается задеть его за живое и сходу вывести из себя?
- Это организация, за которую я отвечаю.
- Да ты даже за свою птицу отвечать не можешь.
Каждый разговор с матерью - бой без правил. Точнее, правила есть только для Кеи - не обижать, не грубить, внимательно слушать, ни в коем случае не повышать голоса. И он старательно придерживается этих правил. Сначала они формировались из уважения к родителям: если мама так говорит, значит, так оно и есть - Кея провинился. С годами такое отношение прошло, сменившись сухим кодексом, списком "Нельзя".
- Неправда.
- Не спорь. Отец звонил?
- Да. Сказал, что останется ночевать на работе.
- Как на работе? А ужин я для кого готовлю? Позвони ему, скажи, чтобы пришел.
Можно подумать, это поможет. Можно подумать, отец отменит очередной выходной от семьи, если Кея попросит его прийти. Бред.
Какой-то частью сознания Кея даже понимает Ичиро - жить с такой женщиной каждый день испытание не для слабонервных.
Правда открылась несколько лет назад, когда Норико попросила сына отнести чистые рубашки отцу на работу.
Ичиро обнаружился в своем кабинете, который больше напоминал квартиру, чем место, где требуется работать. Даже кровать нашлась - именно такая, какая должна быть дома: простынь, пара удобных, явно не декоративных подушек, смятое одеяло. На полу рядом валяется какой-то исторический роман и несколько научных журналов.
Есть взрослые вещи, которые можно понять, даже будучи двенадцатилетним мальчишкой - понимание приходит само собой, и никакой жизненный опыт для этого не требуется. Хибари Ичиро создал себе свой собственный дом, вдали от семьи, и благополучно жил в нем. Как лесная зверюшка в заботливо вырытой норке, спрятанной в зарослях кустарника, где никто не обнаружит облюбованное убежище. Спрятался от жизненных проблем, как жалкое... травоядное.
Отец был первым человеком, которого Кея окрестил этим званием.
После того визита на дом-работу прислушиваться к словам Ичиро стало невообразимо тяжело - как человек, не имеющий силы воли для жизни с собственной женой, может учить чему-то? И тем более тому, с чем сам так позорно не справился.
Впрочем, со временем уровень понимания несколько возрос, когда Кея облюбовал себе комнату в школе, которая стала для него настоящим домом. Ведь дом это место, где можешь чувствовать себя комфортно, где не приходится постоянно выслушивать кучу непонятных претензий и подавлять желание развернуться и уйти подальше, лишь бы не слышать крика.
Комната на шестом этаже Средней школы Намимори окончательно превратилась в дом, когда Кея поместил туда клетку для Хиберда. И если бы не капитальный ремонт, затеянный руководством школы, черта с два он принес бы обиталище птицы в здание, официально считающееся домом семьи Хибари. Хиберд не заслужил такого издевательства.
- Хорошо, позвоню.
- Позвони прямо сейчас.
- Не могу, мне нужно в школу, - рука автоматически тянется к красной повязке на рукаве - та вечно съезжает, даже булавкой приколоть пришлось.
Мать отрывается от нарезания болгарского перца и бросает на сына быстрый взгляд. И тут же снова смотрит куда-то в сторону - глядеть Кее в глаза больше трех секунд Норико не может. И это здорово раздражает, просто до зубного скрежета.
- Подождет твоя дурацкая школа. Сделай для матери хоть что-нибудь! - на последних словах голос повышается, разлетаясь по маленькой кухне.
Когда-то в детстве у Кеи порвалась цепь на велосипеде. Раздалось тихое, предупреждающее треньканье, и тормоза отказали. Точнее, их банально не стало.
И сейчас Кее кажется, что его терпение вот так же опасно звякает, как та цепь. Еще немного, и тормоза исчезнут, оставшись валяться на недавно вымытом полу.
Хибари Кея вспомнит, что тоже может повысить голос и при желании сделать так, что в этом доме все будут ходить по струнке. Стоит только захотеть и уступить кодексу. Но нет, нельзя. Если взялся блюсти правила, то делать это нужно до конца.
- Я позвоню ему из школы. Мне пора.

Недовольный взгляд обжигает лопатки, но Кее уже давно все равно. Он медленно проходит по коридору, поправляя и без того идеальный ворот черной куртки.
На улице солнечно и прохладно - осень в этом году выдалась прекрасная. Хиберд вылетает из окна, и, устраиваясь на плече друга-хозяина, начинает напевать гимн Средней школы Намимори.
Губы Кеи трогает едва заметная улыбка - самое неприятное позади, ему пора отправляться в школу. Домой.